Одна из самых нормальных статей, которые я читала.

[ArgwlBP]

Аргументы и факты



Это может быть опасно



Когда на арене выступают братья Запашные, в цирке на Вернадском — аншлаг. Впервые они зашли в клетку с хищниками, когда были первоклашками. Мальчишки пригласили своих друзей-одноклассников на репетицию своего отца — знаменитого дрессировщика Вальтера Запашного — и уговорили папу разрешить зайти вместе с ним в вольер к тиграм и львам. Как только дверца открылась, вся ребячья смелость мигом исчезла, но отступать было стыдно. Сыновья повисли на отце с двух сторон безвольными комочками. Вальтер мог тут же выдворить детей, но он поступил иначе. Прижав их покрепче, он обошел манеж. Звери насторожились, но не посмели напасть на перепуганных детенышей хозяина. Эти несколько минут, когда отец волочил их по манежу, показались мальчишкам вечностью. Враждебные взгляды хищников, готовых к атаке, запомнились надолго. Рисковать напрасно больше не хотелось. Прошло время, мальчишки выросли и снова вышли на манеж, только теперь как знаменитые дрессировщики, продолжатели династии Запашных.





— При желании любой человек может стать дрессировщиком тигров и львов, или нужно обладать каким-то особенным даром, чтобы хищники боялись и уважали?



Аскольд: — Чтобы добровольно рисковать жизнью нужно, конечно, иметь характер и очень любить эту профессию. Но кроме желания и психологического состояния, то есть — боишься или не боишься, существуют технические моменты. Ведь у нас в России нет школы дрессуры, и не только тигров и львов, но даже кошек.



Эдгард: — В Цирковом училище не готовят дрессировщиков. Все секреты дрессуры передаются из уст в уста, либо по династии, либо от учителя к ученику. Есть три человеческих качества, которыми просто необходимо обладать, чтобы стать дрессировщиком. Первое — это огромное терпение по отношению к животным, железные нервы. Я, например, очень вспыльчивый человек, могу легко перевести разговор в скандал, ввязаться в драку. Но это не значит, что я так же веду себя с животными. Надо осознавать что они — особенные существа, обладающие своим взглядом на мир, на людей. И потом, работая с хищниками, надо понимать, что они не простят тебе твоих ошибок, твоей слабости, что им природой дано право убить тебя. Это — второе. И третье, самое главное — это нормальная, естественная любовь к животным. Вот три, наверное, самых основных качества, и если они заложены в человеке, то у него есть шанс стать дрессировщиком. А дальше уже идут чувства, трудоспособность, то, на сколько у тебя хватит энтузиазма, потому что можно ведь и перегореть.



— Вы суеверные люди? Бывали такие моменты, когда вы чувствовали, что вот сегодня ни в коем случае нельзя входить в клетку?



Эдгард: — Нельзя входить в клетку, потому что сегодня Луна не под тем градусом стоит? Нет, такого не бывает. И даже если кошка сорок раз перебежит дорогу, дрессировщик все равно войдет в клетку, мы-то с братом уж точно. Вот настроение животных имеет для нас значение. Если мы видим, что животное сегодня не в духе, напряжено или плохо себя чувствует, и от него идет сильная агрессия, то, как правило, в этот день мы снимаем его с работы. Тигры и львы могут и просто загулять. Тогда они становятся очень опасными, особенно львы. Здесь необходимо будет прибегнуть к существенному и ненужному насилию над животным, сторонниками чего мы не являемся . Мы считаем, что лучше переждать, дать зверю самому успокоиться.



Аскольд: — А я суеверный. Мне часто кажется, что вот сейчас не нужно выходить на манеж, потому что может случиться что-то плохое. Но, несмотря на все эти ощущения, я захожу в клетку. Какое бы у нас с братом ни было плохое настроение, состояние здоровья, приходит момент, когда нужно собраться и выйти на арену. Мы чувствуем огромную ответственность перед публикой. Это, кстати, еще одно необходимое качество для дрессировщика и вообще циркового артиста.



— Звери чувствуют ваше настроение, грусть, радость, усталость?



Эдгард: — Конечно. И соответственно так же к нам и относятся. Я иногда вижу, как животное чего-то не хочет делать, заглядывает в глаза и пытается угадать наше настроение. Если мы сегодня сами такие спокойные, лояльные, то животное точно попытается ничего не делать и будет почти уверено, что мы ему простим это баловство и даже не попросим повторить трюк. А иногда бывает, что животное в тебе прямо читает, что сегодня баловаться нельзя, что нужно отработать на все сто, потому что ответственное представление, начальство в зале (смеется).



— Прямо чувствуют начальство?



Эдгард: — Да, да. А иногда и вредничать начинают. Понимают, что сегодня, например, аншлаг, значит, нам надо быть очень-очень спокойными, уверенными в себе. И вдруг у них такое беспробудное веселье начинается!



Аскольд: — Они много чего назло делают. У нас есть тигр по кличке Амур. После трюка он должен обязательно отходить на свое место и, по идее, сразу ложиться на барьер. А он стоит и смотрит на меня. Знает, что я требую от него, чтобы он ложился сразу, но будет до последнего стоять и смотреть на меня, играть на нервах.



— Перед общением с тиграми и львами лучше немного, так, по-хорошему, разозлиться для бодрости или общаться с ними, как с добрыми друзьями?



Эдгард: — Нет, злиться не надо, это уже нормально для нас заходить к животным в клетку, перешагивать границу, за которой опасно. Перед этим мы можем сидеть, вот как сейчас, рассказывать анекдоты. Не нужно креститься или кричать «Аллах акбар!» (смеется). Я вам честно могу сказать, что к таким же тиграм и львам, подготовленным не нами, я, например, не пойду. Это не мое, это опасно. Это неоправданный риск. А если мне все же надо будет зайти к ним в клетку, вот тогда, я буду креститься.



— Звери, реагируют на новые костюмы, новый парфюм?



Эдгард: — К новым костюмам они привыкают. А с парфюмом мы перед выступлением не экспериментируем. Зрители все равно не почувствуют, чем от нас пахнет, главное, чтобы не пахло (смеется). А тигры и львы не оценят. Хотя, однажды брат намазался мазью. У него было растяжение плеча, и перед работой ему сделали массаж. Тигр, который обычно подходит к нему обниматься, есть у нас такой трюк, вдруг шарахнулся в сторону, заметался в панике, испугался этого запаха. Потом мы еще долго смеялись и думали, почему бы нам полностью не мазаться этой мазью и работать без палок.



— Когда вы били хлыстом по арене, моя шестилетняя дочка возмущенно спросила: «А что, дяди бьют тигриков?» Наверное, воспитывать их действительно приходится не только пряником, но и кнутом?



Аскольд: — Здесь вообще-то разговоров на три дня. Трудность для нас состоит в том, что нужно и работу профессиональную показать, и зрителю угодить во всех отношениях.



Эдгард: — Вы же своей дочке, наверняка, давали по попе или подзатыльники? Давали. Вот видите.



Аскольд: — Нормальный взрослый человек поймет, что дрессура — это такое же воспитание. За каждый поступок нужно либо поощрять, либо наказывать, чтобы человек или животное чувствовали разницу и понимали, что такое хорошо и что такое плохо. В природе тигры и львы очень жестоко наказывают друг друга, даже убивают. Но мы считаем, что это нормально. Зачем они это делают? Они точно также воспитывают друг друга, они живут в обществе, где есть лидеры и подчиненные. Когда мы с братом заходим в клетку, мы должны быть лидерами, потому что мы намного выше их по интеллекту, поэтому мы ими управляем. Естественно, что мы показываем им, что хорошо для нас и что плохо, и они должны нам подчиняться. Когда животное нападает на меня, глупо и бесполезно стоять и умолять его: «Извини, пожалуйста, может, ты не будешь меня есть?» Я буду обороняться точно так же, как тигр, по-серьезному. Если бы я этого не делал, наше интервью не состоялось бы. Если бы мы наказывали их просто так, лишь бы, лишь бы, тогда у нас были бы запуганные, зачуханные животные, и вы бы это сразу, с первого взгляда определили.



— Аскольд, ваш прыжок верхом на льве вошел в Книгу рекордов Гиннесса. Какие еще трюки до вас никто не делал?



Аскольд: — Можно, я вас сразу поправлю? Это не мой трюк. Это наш с братом трюк.



Эдгард: — Видите, у меня шрам на голове? Это он прыгал и врезал мне палкой (смеется).



Аскольд: — Ты сам наткнулся. Понимаете, у нас четкое распределение ролей и все трюки мы готовим вместе. Прыжок на льве занесен в Книгу рекордов Гиннесса за эффектность и оригинальность. А если говорить о сложности, то у брата не менее опасный и серьезный трюк, когда он поднимает льва. Это контактный трюк, так же, как и прыжок. Это самая сложная категория трюков, потому что построены они на непосредственной близости с хищниками и проходят фактически только на доверии. Здесь нет возможности куда-то убежать, увернуться в случае нападения. Попробуйте положить себе на плечи кошку, если ей что-то не понравится, да просто неудобным покажется такое положение, она сразу в вас когтями вцепится. Брат взваливает на плечи льва. Когда животное падает всем весом, то цепляется за него.



— Эдгард, сколько весите вы и сколько лев?



Эдгард: — Во мне 93 килограмма, а в нем — 215. И лев не ручной. Он рычит, довольно серьезно на меня реагирует, когтями упирается мне в ногу, но сильной агрессии никогда не проявляет. Брат его успокаивает, я успокаиваю.



— В фильме «Укротительница тигров» уборщица, мечтающая стать дрессировщицей, запросто подходила к клетке с хищниками, гладила их, приручала. А на самом деле такое возможно?



Эдгард: — Возможно. Ей нужно просто стать женой дрессировщика (смеется), других шансов у уборщицы со стажем нет (смеется).



— Кого, кроме вас, звери к себе подпускают?



Эдгард: — Наших родителей, которые всю жизнь проработали с хищниками. Дрессировщика Василия Балюка, который работал с папой и был его правой рукой. Мне 28 лет, а он 25 лет проработал с хищниками, они его слушаются, не хуже, чем меня, несмотря на то, что он никогда не был артистом-дрессировщиком. Есть еще два-три человека, которые будут спасать нас, рискуя своей жизнью. Такие грамотные ассистенты работают практически со всеми дрессировщиками.



— Возле сетки, отгораживающей арену от зала, стоит ваш помощник, готовый в любой момент окатить водой из пожарного шланга разъяренных зверей. Часто приходилось таким образом утихомиривать дебоширов во время выступлений?



Аскольд: — Раза два в месяц приходится прибегать к этой мере. Бывает и чаще.



— А как зрители на это реагируют?



Аскольд: — Им это нравится. Когда люди приходят посмотреть номер с хищниками, то примерно представляют, что увидят, но ведь каждому человеку хочется стать свидетелем чего-то необычного, непредвиденного, не входящего в программу, испытать новые острые ощущения.



— Что будет, если я, например, закрою глаза и войду в клетку с тиграми? Или лучше не спрашивать?



Эдгард: — Боюсь, что вы даже не успеете открыть глаза, чтобы в последний раз взглянуть на этот мир.



— А если я войду с вами?



Эдгард: — Тогда можно. Мы для них лидеры. Так в свое время с нами в клетку заходили генерал Лебедь со своей женой, Олеся Судзиловская, Валерий Кипелов, Саша Песков. Кто-то просил нас об этом, кому-то мы сами предлагали испытать новые ощущения. Были моменты, когда даже гладить животных разрешали. Правда, честно вам скажу, мы и сами не всех можем трогать. Есть такие серьезные товарищи, которые ближе метра к себе никого не подпускают.



— Я видела, как во время выступления один тигр огрызался на соседа по тумбе. Как вы решаете их конфликты?



Эдгард: — Да, у нас есть животные, которые настолько не переваривают друг друга, что при первой возможности затеют драку не жизнь, а на смерть. Например, есть самка, которая ненавидит самого большого самца. И хоть он в два раза больше, но боится ее до ужаса. Мы улаживаем их конфликты опять же не уговорами, которых они просто не услышат, не поймут, а силой. Иначе нельзя.



— Кого сложнее всего укротить?



Эдгард: — Единственное существо, которое не поддается дрессировке — это женщина (смеется). Она сама кого хочешь выдрессирует. Женщина все всегда сделает по-своему, а мужчина будет думать, что все идет так, как он хочет.



— Хорошо. А кто легче поддается дрессировке, самочки или самцы?



Эдгард: — Меня больше слушаются тигры и львы. Я самочек не люблю дрессировать.



— Как дрессировщики тигров и львов общаются с людьми в повседневной жизни? Профессия накладывает отпечаток, командные нотки в голосе часто проскальзывают?



Аскольд: — Мы с братом по натуре лидеры, у нас сильные характеры. Но все должно быть к месту и проявление лидерства тоже.





Светлана ВОВК